Елена Фурманова, 10 февраля 2018
Педиатр
Здравствуйте,аневризма это разрыв артерии…артерия порвалась и кровь вытекла в ткани мозга…пока ее не заклепируют ,она будет кровит и в конце концов ,может развить менингит,ещё инсульт,или ещё что …копировать нужно.
Татьяна Пальшина, 10 февраля 2018
Анестезиолог-реаниматолог, Хирург
Здравствуйте!В данном случае действительно показано оперативное лечение,так как при такой патологии очень высок риск повторного инсульта.У Вашей жены имеется патология сосуда в виде аневризмы,которую ,к сожалению ,другими методами лечения не устранить.
Да, риск оперативного вмешательства есть,но риск возникновения повторного инсульта в данном случае превалирует.Из практики,повторные инсульты чаще более тяжёлые и обьём гематомы всегда больше.Восстановление после повторных инсультов не всегда бывает полным и ,чаще,прогноз неблагоприятный.
Так что Вам нужно успокоиться и довереться лечащему врачу.И ,поверьте,всё у Вашей супруги будет хорошо!
Константин Тищенко, 10 февраля 2018
Ортопед, Травматолог
Риски проведения операции несопоставимы с рисками, если от нее отказаться.Поэтому нужно делать обязательно и немедленно.
А. Миронов умер на сцене от этого заболевания.
Владимир Рыбакин, 10 февраля 2018
Уролог, Венеролог, Сексолог, Андролог
Делать операцию необходимо, это меньший риск, чем жить с аневризмой и постоянным риском внезапной смерти, которая обязательно наступит и долго ждать себя не заставит
Маргарита Воробьева, 10 февраля 2018
Акушер, Гинеколог
Здравствуйте!Аневризма — безусловно, показание к операции.Если артерии с аневризмой не клипировать высокий риск повторения ситуации. А каждый последующий инсульт будет усугублять неврологическую стмптоматикуи качество жизни, а может за один эпизод привести к летальному исходу.
Делайте операцию.
Маргарита Минасян, 10 февраля 2018
Гинеколог, Маммолог, Акушер
ЗДравствуйте! ПОнимаете в чем дело, сосуд слабенький и может прорвать заново, поэтому его необходимо укрепить , и сделать все чтобы повторов не было. В следующий раз инсульт может также привести к летальному исходу, поэтому я за операцию.
УДачи вашей жене и вам большого терпения!
Дарья Калашник, 10 февраля 2018
Кардиолог, Терапевт, Пульмонолог
Добрый день! Однозначно проведение клипирования аневризмы с целью избежания в будущем нехороших событий.
Татьяна Федотова, 10 февраля 2018
Врач УЗД, Терапевт
Здравствуйте. Вам необходимо сделать операциютак как есть риск повторного разрыва аневризмы и в следующий раз сттуация может быть сложнее чем сейчас. Поэтому не тяните время.
Евгений Тикушин, 10 февраля 2018
Нейрохирург
Здравствуйте. Правильно врачи предлагают. И чем раньше, тем лучше. Пока ее состояние позволяет сделать эту операцию. В случаев ухудшения операция может быть противопоказана. И ещё сейчас острый период и есть риск развития вазоспазма, а на фоне вазоспазма операция может быть уже противопоказана.
Ещё если аневризму не заклепировать, то есть риск повторных кровоизлияний и последствия от них могут быть уже куда более серьезные. Конечно при любом хирургическом вмешательстве есть риски. Но при разрыве аневризмы всё-таки чаще бывают осложнения от вазоспазма и кровоизличния, чем от самой операции. Подумайте и все хорошенько взвесьте.
Ситуация для вас не простая. Я думаю, что ваши врачи должны были вам все это объяснить.
Евгений Тикушин, 10 февраля 2018
Нейрохирург
Риск повторного кровоизличния в первые две недели при разрыве аневризмы составляет 15-20%. Летальность в течение первых 2 – 3 недель после разрыва аневризмы составляет 20 – 30%, в течение 1 месяца достигает 46%.
10% операционной летальности меньше, чем 20%, 30% и 46% если не оперироваться. Поговорите с ней сами. Врачи ей скорее всего тоже все объяснили.
Как правило пациенты соглашаются на операцию, просто требуется немного времени, что бы переварить все это в голове.
Евген Зорий, 11 февраля 2018
Терапевт
Здравствуйте.возраст позволяет сделать операцию.Может быть повторный инсульт,если вы не сделаете операцию.Поэтому,я считаю,что операция нужна.Кроме этого,повторный инсульт может в лучшем случае может вызвать как парез а в более плохом и летальный исход.Операция в ее случае-это лучший вариант.Будут еще вопросы-пишите мне в чат.Крепкого Вам здоровья И всех благ.Жду Ваших сообщений.
Что взять с собой в стационар: практические советы
В данном разделе мы стараемся в понятной форме, переводя с медицинского на язык обывателя, рассказывать об особенностях ухода за больными, психологических аспектах, средствах профилактики и атрибутах здорового образа жизни.
Расскажу, опираясь на свой опыт, так как весной 2017 года провел 12 дней в кардиологическом отделении одной из краевых больниц. Надеюсь, что мой опыт будет полезен и поможет более комфортно «поболеть» в стационаре. Понятно, что нахождение в стационаре определяется стандартами оказания медицинской помощи и самым необходимым вас обеспечат в больнице, но это минимум.
Если вам предстоит госпитализация, то необходимо собрать некоторые вещи. Что конкретно брать, зависит от длительности госпитализации, уровня больницы, отделения (терапия, хирургия и т.д.) и особенности заболевания. Но есть некоторые общие рекомендации, которые подходят практически ко всем случаям.
1. Документы. Очень важно не забыть нужные документы: паспорт, страховой полис, медицинскую карту и так далее. Имеет смысл подумать об этом в самую первую очередь.
Если повезут на скорой помощи, про документы вам напомнят, а если поедете самостоятельно или в сопровождении близких, родственников, то документы необходимы.
Документы – это основное, все остальное вам смогут позже привести родственники или кто-то из знакомых.
2. Желательно сразу иметь «больничную» одежду и сменную обувь. Ведь вы сразу будете положены на больничную койку, а уличную одежду сдадите.
Кстати, раньше в больницах выдавали больничные пижамы, это была самая функциональная одежда для больницы, под курточкой была майка, под штанами хлопчатобумажные трусы, на ногах больничные тапки. В такой одежде больному удобно было проходить лечение, процедуры.
Поэтому с собой надо брать что-то подобное. Советую прежде всего взять хлопчатобумажные трусы, футболку, носки. Спортивный костюм, лучше свободный, желательно, чтобы куртка была на молнии и расстегивалась до конца.
На ноги тапочки (шлепки, сланцы), предпочтительнее без задника. И еще, если не сразу в реанимацию, то желательно иметь чашку (хороший вариант – термос-кружка) и столовую ложку.
Почему-то с этим была «напряженка». Кроме того, между приемами пищи, если захочется попить, нужна кружка.
3. Возьмите с собой предметы личной гигиены: зубную пасту, щетку, мыло (удобнее жидкое, так как не нужно возиться с мыльницей), шампунь, гель для душа, туалетную бумагу (лучше влажную), полотенце.
Желательно, конечно, иметь два полотенца, одно для душа, которым пользуемся нечасто и оно успевает просохнуть, второе – небольшое (типа вафельного) для рук, лица, которым пользуемся постоянно. Носовой платок не нужен, гораздо рациональнее взять одноразовые бумажные платки. Что еще? Расческу. Ватные палочки, щипчики для ногтей.
Запаситесь заранее гигиеническими одноразовыми ободками на унитаз. Женщинам нужно взять гигиенические прокладки. Бритва – я пользовался одноразовой. Очень важно иметь комплект впитывающих простынок, они недорогие, но с ними удобнее, особенно, когда ставят капельницы.
Обязательно нужно иметь влажные салфетки (дезинфицирующие подойдут больше) для рук и тела.
4. Лекарства. Если вы постоянно принимаете какие-либо лекарства, их тоже нужно взять с собой, врач в стационаре скажет, что пить, что не пить.
5. Про одежду я сказал. Лишней не нужно.
6. Возьмите посуду: кружку, тарелку и столовую ложку. Если пьете чай с сахаром, медом, то пригодится чайная ложечка. Возможно, может пригодиться складной нож. По поводу электрочайника. У меня был небольшой, конечно, пользовались всей палатой, зато бутилированную воду в буфете покупали «соседи» за пользование чайником.
7. Мобильные средства. Наверное, не стоит напоминать, что нужно обязательно взять с собой сотовый телефон. Самое главное – не забыть положить зарядное устройство.
8. Деньги. Вполне вероятно, что во время нахождения в стационаре, вам могут понадобиться деньги. Обычно расходы в стационаре связаны с покупкой воды, дополнительных лекарств в аптечном пункте больницы, разных мелочей, газет и пр.
9. Книги или журналы. Конечно, это не самые необходимые вещи в стационаре, но без них порой бывает очень скучно. В качестве развлечения можно также взять с собой ноутбук с модемом для выхода в Интернет, журналы и кроссворды. Здесь по состоянию и в зависимости от того, что вам интересно.
Это я рассказал о том, что необходимо взять, когда больной все-таки может двигаться и не прикован к постели, как в
«травме» где больные длительное время лежат, не имея возможности подниматься, и нужны дополнительные средства гигиены: впитывающие пеленки, протирочные салфетки для тела, сухие шампуни для головы и многое другое.
P.S. И не забывайте, что у больного в стационаре одна тумбочка, туда много не положить. Будьте всегда здоровы!
Вакцинация запрещена – опасно: Кому нельзя делать прививки
Делимся экспертным мнением о сложной проблеме вакцинации и рассказываем, кому прививки запрещены. Есть целый ряд категорий из разряда «опасно для здоровья».
Пока в России вопрос, делать или не делать прививку, остаётся добровольным выбором каждого человека. Однако уже предпринимаются шаги для того, чтобы изменить такую ситуацию.
Напомним, что Минюст недавно опубликовал проект обновлённого КоАП: новая редакция кодекса предполагает штрафы от 5000 до 7000 рублей за отказ от обязательной вакцинации.
Ну а несколько сенаторов под предводительством вице-спикера Совфеда Николая Фёдорова предложили расширить список обязательных прививок и перекрыть вход в детсады, школы и вузы невакцинированным детям и подросткам.
Но нельзя забывать, что дело состоит не только в том, что вопрос о добровольности вакцинации тесно пересекается с вопросом гражданских прав человека (на что уже указывают авторитетные эксперты), но и затрагивает область здоровья. Ведь далеко не каждому можно и нужно делать прививку.
Напомним, что Минюст недавно продемонстрировал новый вариант КоАП, который предполагает денежную ответственность за несделанные прививки.
Как объяснил в комментарии «РИА Новости» заместитель министра юстиции Денис Новак, новый вид штрафов, впрочем, не коснётся тех, кто откажется от вакцины по ряду причин; кроме того, штрафовать будут не всех, а определённый круг лиц – к примеру, тех, кто перед поездкой в эпидемиологически неблагоприятную страну (чаще всего это африканские государства) не поставил себе ряд прививок. Под обязательство поставить прививку подпадут и медицинские работники…
Эксперты против
Впрочем, даже столь «выборочное» склонение к вакцинации вызвало возмущение ряда экспертов. К примеру, академик РАН Александр Чучалин в интервью журналу «Наука и жизнь» напомнил, что доныне прививки всегда были добровольным выбором каждого человека.
Учёный отметил, что ряд разрабатываемых против коронавируса лекарственных средств не только не были зарегистрированы, но и ещё не прошли через официальную процедуру разрешения. В связи с этим разговоры об их готовности к применению «выглядят преступно», посчитал Чучалин.
Такое мнение поддержала в эфире телеканала Царьград и Александра Машкова-Благих, руководитель акции «Иммунный ответ».
«С учётом того, что практически нет контроля, производитель не несёт ответственности, в случае поствакцинального осложнения – которое ещё надо доказать, а это отдельная трагическая история, – ты получишь тысячу рублей к инвалидности», – раскрывает подноготную нынешних реалий эксперт.
Идея о том, что прививать нужно всех поголовно в обязательном порядке, а на «отказников» воздействовать штрафами, в обществе одобрения не встретила. Точно так же, как довольно сомнительным кажется упомянутое предложение, чтобы не допускать к гарантированному, казалось бы, государством образованию тех детей, кто не прошёл процедуру вакцинации.
«С медицинской точки зрения прививать всех поголовно – конечно, нонсенс. Потому что даже в Советском Союзе, где считалось, что прививали всех поголовно, было огромное количество медицинских отводов.
Потому что любой врач знает, что ребёнка нельзя прививать, не осмотрев, не обследовав, если он переносил какие-то респираторные заболевания или имеются аллергические реакции.
У такого ребёнка прививка может вызвать побочные эффекты, которые называются на самом деле поствакцинальными осложнениями», – пояснил в эфире телеканала Царьград доктор медицинских наук, профессор Владислав Шафалинов.
Кому нельзя делать прививки
Действительно, у прививок существует целый ряд противопоказаний и делать их кому-то не просто нельзя – опасно для здоровья! Завкафедрой эпидемиологии и доказательной медицины Сеченовского университета, главный эпидемиолог Минздрава России Николай Брико в интервью «РГ» называл такие противопоказания и отмечал, что перед вакцинацией стоит пройти специальное обследование.
По словам Брико, нельзя прививаться тем, кто недавно переболел любым недугом в острой форме. Таким пациентам стоит подождать две-четыре недели, прежде чем решиться на прививку.
Тем же, кто страдает хроническими болезнями, вакцинироваться можно только тогда, когда болезнь находится в стадии ремиссии.
При этом разрешение на процедуру должен дать лечащий врач, который оценит степень рисков и потенциальной пользы.
Не стоит пытаться сделать прививку тем, у кого на вакцину уже наблюдалась негативная реакция организма.
Среди таких неприятных, а то и опасных «побочек» могут быть аллергия, судороги, температура, отёк в месте укола (если он достиг диаметра более 8 см), сильное покраснение опять-таки в месте укола.
Противопоказанием для маленьких детей является также их сильный крик во время прежней процедуры вакцинации: это может быть свидетельством того, что препарат действует на ребёнка негативно. Запрещены прививки, по словам Брико, также при различных видах иммунодефицита.
Итак, подведём итоги:
Прививка запрещена тем, кто находится в острой фазе какой-либо болезни: ОРВИ, гастрит, обострение язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, ОРЗ и так далее.
Даже насморк, понос, повышение температуры – серьёзные основания для того, чтобы отложить вакцинацию до более благоприятного времени. Нельзя прививаться тем, кто по каким-то причинам принимает лекарства, угнетающие иммунитет.
Кстати, некоторые виды вакцин нельзя применять и беременным женщинам.
Осторожно, но можно прививаться людям с хроническими болезнями. Им перед вакцинацией нужно обязательно посоветоваться с врачом и уточнить, стоит ли идти на риск.
Пожизненный запрет на прививки тоже существует. Он касается, правда, небольшой группы людей. К ним относятся те, кто проявляет аллергическую реакцию на любые компоненты вакцины.
Также нельзя прививаться тем, кто страдает болезнями, вызывающими угнетение иммунитета (по словам экспертов, чаще всего такой запрет касается так называемых живых вакцин – то есть в случаях, когда человеку вводят активных возбудителей недуга).
Кроме того, запрещено вакцинироваться онкобольным. АКДС противопоказана тем, у кого в анамнезе есть заболевания, сопровождающиеся судорогами.
Николай Карпун:"Не стоит бояться наркоза"
Наш собеседник: анестезиолог-реаниматолог,
доктор медицинских наук, заместитель главного врача по медицинской части ГБУЗ «ГКБ№68
Департамента здравоохранения города Москвы»
Опубликовано: 23 октября 2017 г.
За последние годы мы забыли, что такое боль при лечении зуба, хирурги уверенно выполняют многочасовые операции, а в аэропортах висят загадочные медицинские дефибрилляторы. Все это стало возможно благодаря развитию анестезиологии и реанимации. Специалисты этой профессии умеют снимать боль и возвращать к жизни.
Многие пациенты больше самой операции бояться общего наркоза, бояться, говоря языком обывателя, от него «не отойти» или «отходить с трудом». Их страх оправдан или это очередной миф?
Для начала сразу развеем половину этого мифа: общего наркоза не стоит бояться, потому что его не существует. В переводе с греческого наркоз означает оцепенение, обездвиженность, то есть любая анестезия, при которой человек утрачивает сознание, это наркоз.
При этом человек должен спать, должен дышать, не должен чувствовать боль и должен быть хорошо расслаблен, чтобы напряжение мышц и тканей не мешали хирургу делать свою работу. Это четыре основных задачи анестезиолога, когда он дает наркоз или общую анестезию.
А еще анестезия бывает местная, когда человек находится в сознании, но ему не больно.
Она, в свою очередь, используется в виде проводниковой, когда врач вводит препарат в нервное сплетение и «отключает» руку или ногу, эпидуральная, когда введение препарата в эпидуральное пространство рядом с позвоночником может «отключить» сразу всю нижнюю половину тела, или инфильтрационной, когда хирург вводит препарат непосредственно в зону операции.
Хорошо, общая анестезия. Насколько она вредна для организма человека?
Начнем с того, что наркоз, как и хирургическая операция, для проведения которой этот наркоз необходим, это совершенно необычное и не совсем естественное состояние для нашего организма, стрессовое.
Человек погружен в глубокий сон, мышцы его полностью расслаблены, чего не бывает во время обычного сна, за него дышит аппарат, хирург нарушает целостность тканей, пациент теряет кровь, охлаждается и при этом получает в вену коктейль из различных лекарств.
В общем, ситуация вынужденная, очень непривычная и явно не приносящая пользы. Мало того, она сопряжена с определенными рисками. С другой стороны, с помощью модернизации по трем основным направлениям современная анестезиология стала в разы безопаснее, чем еще в 70-е 80-е годы.
Настолько, что в наши дни смерть или развитие осложнений, связанных с анестезиологическим пособием, это очень большая редкость (1 случай на 300 000 анестезий) и всегда ЧП.
Что это за направления?
Во-первых, это введение визуального контроля при проведении анестезиологических манипуляций. То есть сегодня анестезиолог больше не работает «вслепую», благодаря УЗИ он видит, в какую вену или артерию ставит катетер, при интубации часто используют видеоподдержку.
Второе – значительный прогресс фармакологии, которая позволила использовать препараты, практически не оказывающие негативного влияния на органы. Яркий пример – это внедрение ксенонового наркоза.
Инертный газ ксенон не только не оказывает отрицательного влияния на организм, но в ряде патологических состояний доказано его положительное влияние на головной мозг, печень и другие органы. К сожалению, внедрению ксенона пока мешает его высокая стоимость.
Сегодня успешно применяются современные ингаляционные галогенсодержащие анестетики, такие как севофлюран и десфлюран. Эти препараты также легко управляемы и позволяют наряду с хорошим анестетичеким эффектом осуществлять комфортный и быстрый выход из состояния общей анестезии.
Разработаны опиоидные анальгетики и гипнотики короткого и ультракороткого действия, то есть врач с точностью до минуты рассчитывает время, на которое нужно погрузить пациента в глубокий сон.
Третье – разработка современной линейки оборудования, которое работает по принципу обратной связи с организмом, не дает утечек наркозных газов, при этом предоставляет возможность досконально контролировать почти все функции организма. Ну и верхушка айсберга – командный подход к работе, когда каждый специалист — это важное звено единого механизма. Создание надежной команды (хирургов и анестезиологов) в операционной это тоже большая работа, требующая специального обучения. Отрадно, что в стране созданы отличные тренинг-центры для анестезиологов-реаниматологов, где врачей учат действовать по алгоритмам и работать в команде.
На Западе проводятся курсы реаниматологии для населения – оказывать экстренную помощь учат всех: детей, домохозяек, офисных клерков. Отсюда хороший результат, показатели выживаемости при клинической смерти «на улице» у них намного лучше.
И все-таки, существуют ли какие-либо временные рамки продолжительности наркоза? Например, 5 часов операции это еще нормально, а 6 – уже серьезный вред для организма.
Таких временных рамок не существует.
На нынешнем уровне анестезиологии вред от наркоза минимален, можно оперировать довольно длительное время, например в трансплантационной или восстановительной микрохирургии, но здесь на первый план выходят другие факторы риска – организм обездвижен, постепенно происходит потеря жидкости и электролитов, снижается температура тела.
Но и это сегодня решаемо, используются специальные матрасы, больного во время операции подогревают, доктора четко рассчитывают потерю жидкости и возвращают ее внутривенно, в общем, даже длительный наркоз в наше время безопасен. Известны случаи, когда операции продолжались около суток, наркоз при этом не вызвал осложнений.
Как вы считаете, по какому пути пойдет дальнейшее развитие анестезиологии?
Тренд последних лет – возвращение к различным модификациям местного обезболивания.
Опять же, за счет значительного прогресса фармакологии и ультразвуковой навигации сегодня разработаны эффективные и безопасные препараты для местной анестезии, позволяющие надежно обезболить зону операции как на время самого вмешательства, так и в послеоперационном периоде.
Этого вполне достаточно, чтобы пациент не чувствовал боли, не требовал обезболивающих на первые-вторые сутки. Ну и конечно будут совершенствоваться те направления, о которых мы говорили раньше – визуализация, разработка «умных» аппаратов для поддержания жизненных функций (дыхание, кровообращение).
Многие сомневаются – стоит ли рожать под эпидуральной анестезией?
Эпидуральная анестезия – уникальный метод. Достаточно ввести анестетик в эпидуральное пространство (которое проходит вдоль позвоночника), чтобы выключить чувствительность ниже места установки катетера.
Благодаря этому методу схватки становятся менее болезненными, сами роды протекают спокойнее. У метода есть и немаловажное психологическое значение – зная, что роды будут проходить под эпидуральным блоком, женщина не так сильно переживает.
Но надо понимать, что заказать анестезию перед родами со стопроцентной гарантией не получится. Если схватки не слишком активные, развивается слабость родовой деятельности, использование эпидуральной анестезии еще больше ее ослабит, а значит повысит риски для матери и ребенка.
В этом случает обезболивать роды не будут, даже если это обговаривалось заранее. Если же все проходит штатно, ничего плохого в эпидуральной анестезии нет.
Сегодня можно выбрать как проходить малоприятные процедуры – гастро- и колоноскопию, под наркозом или «на живую». Что вы посоветуете?
Сегодня непрямой массаж сердца с успехом делает робот. Пока аппарат, напоминающий ладонь, закрепленную на специальной дуге, ритмично надавливает на грудную клетку, врач может уделить время другим способам оживления.
Действительно, многие предпочитают избежать неприятных ощущений и, что называется, «проспать» все исследование. Обычно для этого анестезиолог использует внутривенное введение пропофола – очень удобного с медицинской точки зрения препарата.
Правильно рассчитав дозировку, можно погрузить человека в глубокий сон с точностью до секунды. Если исследование затянется, врач просто добавит немного лекарства и сон продолжится. Под наблюдением специалиста такой наркоз абсолютно безопасен.
Кстати, проснувшись после завершения исследования, многие рассказывают о ярких сновидениях, даже несмотря на то, что исследование продолжается всего несколько минут.
Иногда люди после операции жалуются на нарушения памяти, рассеянность. Можно ли избежать этого осложнения?
Современные газы и лекарства для анестезии практически не оказывают негативного влияния на головной мозг. Но во время операции могут происходит и другие процессы, способные воздействовать на центральную нервную систему.
Например, перепады артериального давления, временное перераспределение крови, а иногда за кровоснабжение мозга вообще отвечает аппарат, как на этапе искусственного кровообращения при кардиохирургических операциях.
Факторов, способных повлиять на голову много, но и анестезиологи не дремлют. Следят за глубиной наркоза и активностью мозга с помощью специальной аппаратуры. Применяют нейропротекцию – комплексную систему защиты нервных клеток.
Это могут быть и специальные лекарственные препараты, и механические способы, самый простой и действенный из которых – обкладывание головы пациента ледяной крошкой.
Теперь несколько слов о оживлении человека. Какими успехами может похвастаться современная реаниматология?
В этой области за последние годы также очень многое сделано, те же аппараты стали намного более адаптированными к нашему организму, они не только поддерживают жизнедеятельность органа, но и сами реагируют на изменения, не навязывая организму свои услуги, но работая «на подхвате», в той серой зоне, где своих сил не хватает. Высокие технологии приходят одна за одной, уже сегодня людям с высоким риском внезапной смерти мы имплантируем кардиовертер-дефибриллятор. Такой прибор самостоятельно наносит электрический разряд, если опасно срывается сердечный ритм. Человек даже не успевает испугаться, как сидящий глубоко внутри маленький приборчик уже спас ему жизнь. Или недавний случай из практики нашей больницы – молодой пациент поступил с тяжелой внебольничной пневмонией, поражение легких практически не оставляло шансов на благоприятный исход. Больной был переведен в центр ЭКМО (экстракорпоральная мембранная оксигенация), где ему подключили аппарат, заменяющий работу легких, и 10 дней он жил с его помощью. А на десятый день функция легких стала восстанавливаться и больной был переведен на самостоятельное дыхание. Еще 5-7 лет назад вероятность выздоровления этого пациента была нулевая, а сегодня он спасен.
Вы рассказали про тренд последних лет в анестезиологии, а есть ли что-то подобное в реанимации?
Если выделять самое новое и самое перспективное, то это конечно временная гипотермия или гибернация всего организма. Например, пациент перенёс клиническую смерть, с трудом удалось его реанимировать, органы и ткани сильно пострадали. Тогда мы помещаем пациента в специальную гипотермическую камеру, и снижаем температуру его тела до 33-34 градусов С.
Все процессы в организме замедляются, обмен веществ снижается, мы как бы уменьшаем нагрузку на организм, даем ему восстановиться. Через несколько дней или недель такого анабиоза у человека словно прибавляется сил, он пережил кризис и снова готов бороться за свою жизнь.
Первые результаты исследования этого метода дали очень хорошие результаты, он обязательно станет одним из этапов реанимации в ближайшем будущем.
На Западе в аэропортах, в метро, в кафе и кинотеатрах висят электрические дефибрилляторы. Насколько такое приближение реаниматологии к народу себя оправдало, и не пора ли их вешать у нас?
Эта программа помогла спасти не одну сотню жизней. Но здесь важен тот факт, что наши западные коллеги очень много внимания уделяют обучению людей основам реанимации.
Там непрямой массаж сердца, искусственное дыхание и дефибрилляцию обязаны хорошо делать и парамедики, и пожарные, и полицейские, и спортивные тренеры, многие обычные люди посещают бесплатные курсы обучения и тоже готовы помочь умирающему.
К сожалению, у нас даже представители этих служб далеко не всегда способны правильно оказать первую помощь. Среди обычных граждан таких вообще единицы. Поэтому сначала надо наладить процесс обучения, а уже вторым этапом вешать дефибрилляторы на вокзалах.
Повторюсь, что первые шаги в этом направлении сделаны, будем надеяться в ближайшем времени и мы станем более ответственными за жизнь ближнего.
За и против: стоит ли тратить деньги на лазерную коррекцию зрения
По данным Минздрава, у каждого седьмого россиянина диагностированы заболевания глаз.
Соня Емельянова
изучила аргументы читателей
Профиль автора
Жить с плохим зрением очень неудобно, поэтому многие, как и героиня нашего реалити-шоу, подумывают о лазерной коррекции.
У этой операции есть противопоказания, и она не гарантирует, что зрение полностью восстановится. Но, возможно, все-таки стоит рискнуть. Для тех, кто еще не определился, мы собрали аргументы читателей, которые знают о коррекции зрения не понаслышке.
Это одно из самых запоминающихся мгновений в моей жизни. Я делал лазерную коррекцию в МНТК «Микрохирургия глаза» в Волгограде. Меня обследовали, подготовили и сделали операцию уже во второй половине дня. Сама операция оказалась простейшей: на глаз установили линзу, посветили зеленым 5 минут — и все. Ночевал у них в стационаре.
И вот утром я просыпаюсь, подхожу к окну. Вижу пустырь, а вдалеке стоят дома-высотки. И я различаю в них каждое окно! Это был непередаваемый восторг. Я полчаса рассматривал город из окна. Никогда в жизни так четко и ясно не видел: у меня с начальной школы было плохое зрение, а к операции стало −7/−6,5.
Я сделал «Ласик» в Питере в 2017 году. Близорукость средней степени скорректировали неплохо, но вот с астигматизмом ничего не вышло: даже после повторной коррекции не смогли его полностью убрать. Поэтому сейчас я хоть и вижу лучше, но зрение далеко от идеального, особенно при работе с текстом, а я программист.
Глаза стали сильнее уставать. А когда они устают, астигматизм субъективно усиливается, буквы становятся реально неразборчивыми. Ночью и в сумерках зрение ухудшается, потому что зрачок расширяется и выходит за пределы зоны коррекции.
Я не хочу отговаривать, но надо ясно понимать, что после операции зрение может не стать идеальным, а сама операция необратима.
Более того, может возникнуть такое осложнение, как кератоконус — это когда роговица постепенно меняет форму под влиянием высокого внутриглазного давления, что очень сильно ухудшает зрение, да и эстетически не особо приятно. Если бы я знал об этом раньше, может, до сих пор ходил бы в очках.
В 2018 году я сделала операцию «Смайл» — на данный момент она самая современная и с минимумом побочек. Да, первые полгода-год были проблемы со зрением в сумерках, постоянно требовались увлажняющие капли, но по прошествии почти двух лет у меня все замечательно. Проблемы со зрением в сумерках ушли.
Могу сказать, что возникающее после операции гало — это такая мелочь. Если сравнивать вечные линзы и очки с гало — уж лучше второе. Очки спадают, запотевают, ломаются, хорошие найти сложно, можно умудриться потерять их в карманах. Если нужны еще и солнцезащитные очки, это превращается в настоящий квест. А стоит их снять — вы крот, ничего не видите.
Контактные линзы — хорошая альтернатива, но есть дискомфорт. Плюс — это касается в основном женщин — возникают некоторые неудобства с макияжем. В этом месяце отмечаю два года своей операции и счастливой жизни без этих неудобств.
Сделала коррекцию «Фемтоласик» в феврале 2019 года в Нижнем Новгороде. Минус один глаз. На пятый день — язва роговицы. За 7 месяцев перенесла 4 пересадки роговицы. Плюсом после третьей пересадки выпал хрусталик и стекловидное тело. Я выпала из нормальной жизни больше чем на год.
Теперь страх ослепнуть будет со мной до конца жизни. Один глаз хорошо, но два — все-таки лучше. Но я исключение: такие осложнения — очень большая редкость.
Делала «Смайл» в 2018 году в клинике Шиловой. Поскольку цена там максимальная, пришлось пару лет копить. В итоге все осмотры, «подклейка» сетчатки, предоперационные анализы и операция на оба глаза обошлись в 234 тысячи рублей. Но часть денег удалось вернуть через налоговый вычет.
До операции была близорукость −4—4,5, сейчас зрение полностью в норме. Рада, что решилась, хотя очень боялась делать что-то с глазами. Восстановление действительно очень быстрое: остаток дня после операции слезы градом, но не больно, а уже с утра — чудо, когда ты из окна в деталях разглядываешь листья на деревьях, которые находятся тремя этажами ниже.
Вблизи глаз учится фокусироваться дольше: я смогла нормально читать сообщения в «Вотсапе» где-то на третий день. Полная настройка заняла пару месяцев, но это не мешало ни в работе, ни в быту. Где-то через полгода устроила торжественные проводы очкам — все 4 пары до этого хранила из чистого суеверия.
От редакции: эта читательница не против лазерной операции, но просит помнить о нюансах
Очень важно в день операции взять кого-нибудь с собой. Как только вы выйдете из-под лазера, будет: «Ого! Да я все вижу! Мутновато, но вижу!» Но еще через 5 минут вы скажете: «Ааааа! Я не могу открыть глаза, везде свет!» Даже с закрытыми глазами бывает слишком светло. И нужен человек, который проводит до квартиры и поможет устроиться после прихода домой.
Я на полном серьезе первые полчаса просидела в ванной. Это была единственная комната, в которой мне было не слишком светло. Потом, когда глаза успокоились после улицы, легла спать, как мне рекомендовали, представляя, что жалкие лучи, проникающие сквозь задернутые шторы, — это палящее солнце на пляже. Если бы меня не сопровождали, я бы просто не вышла из клиники.
Надо делать операцию
Иногда врач предоставляет пациенту самому решать: «Вы будете оперироваться или пока понаблюдаемся, полечимся пилюлями?».
Таким образом, на несчастного больного взваливают груз решения, от которого зависит его ближайшая жизнь. С одной стороны — если есть выбор, значит, еще не все потеряно.
Но иногда выжидательная консервативная тактика может привести к таким изменениям, когда ни одна операция уже не поможет.
Не упустить момент
Если доктор предоставляет выбор, то больной чаще выберет консервативное лечение, потому что «операция — это страшно». Но что страшнее в итоге — это еще вопрос.
Характерный пример — кровотечение из язвы двенадцатиперстной кишки. Хирург предлагает пациенту оперативно ушить язву, вместе с кровоточащим сосудом. Больной спрашивает: «Доктор, а без операции нельзя остановить?».
Ну что же, доктор честно отвечает, что можно. Действительно, подобные кровотечения во многих случаях лечатся консервативно, особенно если клиника хорошо оснащена эндоскопическим оборудованием.
И здесь у нас первая проблема: если в клинике дорогая техника отсутствует (а в большинстве районных больниц так и есть), то эндоскопист максимум найдет язву и зарегистрирует кровотечение. Всё, на этом его функция закончена.
Такая диагностика, сами понимаете, несовершенна: можно упустить из виду серьезные факторы, способные повлиять на решение о выборе тактики лечения.
Но допустим, оборудование не подвело, диагноз правильный и больного поместили в реанимационное отделение для проведения кровоостанавливающей терапии.
Опять же чаще всего такая терапия приводит к успеху и вопрос об оперативном вмешательстве не возникнет. Но иногда, несмотря на лечение, язва продолжает кровить, чуть-чуть, но постоянно.
При таком непрерывном кровоистечении происходят изменения в свертывающей системе крови, которая постепенно исчерпывает свой потенциал.
И тогда дальнейшая консервативная выжидательная терапия может привести к тому, что кровь вообще перестанет сворачиваться. Я видел кровотечения, когда пациент блюет полным ртом чистой, алой крови, за считанные минуты наполняя тазик. При таком кровотечении даже операция может оказаться бессильной, поскольку кровить будет из любых новых (операционных) ран.
На самом деле шанс остановки кровотечения, пока оно не стало массивным, достаточно высок. Но как предугадать — остановится или хлынет водопадом и в какой момент решаться уже оперировать? Можно брать дополнительные анализы, можно восполнять свертываемость введением свежезамороженной плазмы, но гарантий не даст никто.
Разобраться со страхами
Казалось бы, раз медикаментозное лечение ненадежно, значит, точно лучше оперироваться? Увы, риск, операционных осложнений никто не отменял, и об этом так же честно сообщают больному. При этом хорошо еще, если в больнице работает хирург которому не страшно доверить свое тело, а если он молод и неопытен?
Но риск неудачного вмешательства и осложнений — не единственное, что пугает пациентов. Например, распространенный страх — проснуться во время операции. Возможно ли такое? К сожалению, возможно. Однако сейчас каждая больница оснащена мониторами, контролирующими давление, пульс, ЭКГ, а некоторые даже мониторируют потенциалы с головного мозга, поэтому риск сведен к минимуму.
Другой страх — не проснуться. Да, так тоже бывает. Однако медицина не стоит на месте. Анестетики стали менее аллергенными и менее вредными для сердца.
Мониторы в постоянном режиме регистрируют все изменения в организме, и любые отклонения от нормы отзываются звонком.
А дыхательные аппараты теперь настолько умны, что сами подстраиваются под необходимые к данному конкретному пациенту требования.
И я уважаю тех опытных хирургов, которые подойдут к пациенту и скажут: «Знаешь, Вася, давай не будем тянуть кота за хвост — нужно оперироваться». Сказал, как отрезал, и Василию остается лишь согласиться.
С другой стороны, бывает так, что болезни сердца, легких резко усложняют задачу оперативного вмешательства. Вроде нужно резать — но перенесет ли? Тогда чаще больного не трогают и до последнего лечат консервативно.
А вообще, от пациента зависит больше, чем кажется на первый взгляд. Мы, реаниматологи, давно заметили, что если больной сильно желает жить, карабкается, хватается за любую возможность — он выживет! А если больной смирился, то в подавляющем большинстве случаев он загнется, и никакие усилия медиков не помогут.
И решиться уже на операцию
Не так давно я сам встал перед выбором.
В легком нашли образование, маленькое, округлое, с четкими краями. Опытный хирург посмотрел компьютерную томограмму и выдал мне — дрожащему: — Ну что коллега, точно я не могу сейчас сказать, что там, ты это понимаешь и сам. Самые точные диагнозы ставят патологоанатомы, а я лишь скажу, что это, скорее всего, такая-то болезнь.
Но, — выдохнул он, зажмурившись от сигаретного дыма, — но мы можем убрать это дело, а можем и понаблюдать: будет рост — будем оперировать, не будет роста — не будем. Живи дальше — наблюдайся. Мое состояние нетрудно представить…
И как вы думаете — что я в итоге ответил? — Доктор, только резать, уберите с меня эту хрень, не хочу я сидеть на пороховой бочке!
— Вот это правильно, — одобрил он, — сдавай анализы, потом пробежимся по кабинетам, потом под нож.
Вот так, только операция, только хардкор! Убрали с меня эту гадость, не буду писать какую, полгода потом химию принимал. Да, было тяжело, да, была слабость и депрессия. Но меня поддержали родные, и я сейчас живу и радуюсь жизни! Об операции мне напоминают только шрам и танталовые швы в легочной ткани на рентгенограмме. И я считаю, что сделал правильный выбор.
И меня удивляют люди, которым операция жизненно необходима, но они отказываются. Почему? При этом они занимают койки в стационаре в надежде непонятно на что.
Однажды поступил больной, еле живой от недоедания, из-за того, что у него не проходила пища в пищеводе, потому как ранее он сдуру выпил уксусную эссенцию и в результате спаечный процесс захватил весь пищевод.
Когда стало сложно проглатывать твердую пищу, ему предложили бужирование (расширение пищевода металлической оливой, которая насильно проходит по трубке) — отказался. Подождали.
Стала проходить только яичная смесь и вода.
Предложили сделать дырку в животе и наложить гастростому, чтобы питаться через нее, — отказался. Что остается делать врачу? Кормить через вену. Но это очень дорого и тяжело для самого организма. Лучшего питания, чем нормальный борщ с мясом, еще не придумали.
Желудочно-кишечный тракт — идеальный механизм по отбору всех необходимых питательных веществ, никакая внутривенная кормежка его не заменит. Поэтому хочешь жить — нужна операция. Но он отказывается, однако и умирать не хочет. А насильно мы заставить не можем…
Поймите, когда нет выбора — надо оперироваться. Если операция может принести облегчение, чего же вы ждете? Есть возможность убрать проблему — убирайте, есть возможность отрезать и натянуть проблему куда надо — натягивайте, есть возможность жить — живите! Остается только выбрать хирурга.
Владимир Шпинев
Фото thinkstockphotos.com
Оставить комментарий