Почему они пользуются старым и не покупают нового? Почему они без умолку говорят? Что делать, если они наотрез отказываются от врачебной помощи? Где взять силы на то, чтобы с ними общаться? Можно ли разговаривать со стариками о смерти? Как помочь им жить лучше?
На эти вопросы отвечает в своей книге «Мама, не горюй» (издательство «Захаров») писатель и художник Саша Галицкий, около двадцать лет работающий арт-терапевтом в Доме престарелых.
***
Cкорость звука составляет 20 лет. Поскольку то, что говорили родители, понимаешь 20 лет спустя. Но я и 20 лет спустя не понял. Мне было 45, когда умерла мама. 47, когда не стало папы. Последние несколько лет их жизни у нас были тяжелые отношения.
Нет, я, конечно, помогал деньгами и звонил, как полагается, раз в неделю. Но когда их не стало, я все равно остался с вопросом, на который у меня не было ответа.
Почему я, взрослый, умный, образованный человек, искренне любивший своих родителей и желавший им добра, тем не менее не смог обеспечить им счастливой старости, хотя очень этого хотел и вполне мог?
Я пригласил их переехать ко мне в Израиль. И изо всех сил старался, чтобы им было хорошо. И хорошо было – море, солнце, дешевые фрукты. И они всем этим восхищались. А потом, повосхищавшись, уехали обратно домой. Туда, где фрукты дорогие, и медицина плохая, и темнеет рано, и зимы холодные, и снег, и меня нет. Почему?
Почему вообще нам так трудно общаться с пожилыми родителями? Почему все наши усилия наладить нормальные отношения с пожилой мамой или пожилым папой чаще всего заканчиваются ссорами и взаимным напряжением?
Это ведь странно, если учесть, что мы знакомы с ними столько, сколько знаем самих себя. Что мы делаем не так? Или в принципе эта задача невыполнима?
Спустя год после смерти мамы я оставил хорошую, престижную работу и пошел работать в дом престарелых. Я устроился преподавателем кружка резьбы по дереву. Эта работа давала мне возможность ежедневно и помногу общаться с пожилыми людьми, пытаясь их понять и научиться с ними общаться. Я занимаюсь этим уже почти пятнадцать лет. И вот что выяснил за эти годы.
Почему им обязательно нужно вывести нас из себя? Почему они постоянно дают нам советы и вмешиваются в нашу жизнь? Зачем они экономят? Почему так много говорят? Почему не любят ничего нового? Все эти вопросы, которые нам кажутся риторическими, на самом деле имеют абсолютно конкретные и абсолютно обоснованные ответы. Имеет простой и понятный ответ даже извечный вопрос: зачем старушки сидят на лавочке и смотрят на прохожих? Хотите верьте, хотите нет — у них есть на это веская причина.
Знай я эти ответы 20 лет назад, мои отношения с родителями были бы иными и их старость тоже была бы иной. Но родителей мне не вернуть. Я поэтому пишу эту книгу для тех, чьи родители еще живы. Для тех, у кого пока еще есть возможность научиться с ними общаться. И при этом не сойти с ума самому. Я теперь знаю, как это сделать. Плохо только, что раньше не знал.
Рисунок Саши Галицкого. Иллюстрация к книге «Мама, не горюй!»
Почему им обязательно надо вывести нас из себя?
Я вам вот что скажу — мне проще, чем вам. Да, я общаюсь со стариками каждый день по восемь часов. Вы, наверное, нет. Да, у меня их десятки. А у вас — в лучшем случае двое. Но! И это огромное НО. Тех стариков, с которыми я общаюсь, я никогда не видел другими. Я познакомился с ними, когда они уже были стариками.
Я не помню их молодыми. Я не помню их молодыми, а себя рядом с ними ребенком. Они не отводили меня за руку в детский сад, не вытирали мне попу, не кормили, не поили, не ругали, и я не у них клянчил набор плоских чапаевцев из красной пластмассы. У меня нет с ними предыстории. А у вас предыстория есть. И поэтому мне намного проще.
Мне не с чем сравнивать.
- «Мама, не ешь столько, ты же толстеешь!»
- «Папа, тебе лучше не пить, ты же знаешь!»
- «Старая же кофеварка совсем, что не купите новую?»
- «Мама, когда ты наконец освоишь компьютер?»
«Папа, а давай я тебя в бассейн запишу? Плавать будешь?»
«Мама, ну, что ты говоришь?!»
«Не мешайте человеку жить прошлым»12 правил, которые помогут в уходе за людьми с деменцией от эксперта по уходу Ольги Выговской
Одна моя знакомая совершенно случайно узнала, что ее восьмидесятипятилетняя мама — расист. Мама приехала к ней в гости в небольшой американский город и через пару дней публично выразила дочери свой восторг по поводу того обстоятельства, что в городе «совершенно нет чернокожих».
Мама, правда, употребила другое слово — то, которое и по-русски, и по-английски звучит одинаково. Знакомая рассказывала мне, что пришла в ужас от своего открытия и потратила два дня в яростных попытках маму переубедить.
И только потом задумалась — а зачем, собственно, она это делает?
Если даже ей и удастся объяснить маме всю глубину ужасных маминых заблуждений, что это изменит? Как от этого увеличится мамин комфорт и качество оставшегося маме времени? Да никак. А тогда зачем переубеждать? Из принципа?
Замечали ли вы когда-нибудь, что ни одни старики не раздражают нас так сильно, как наши собственные? Это потому что все старики — это просто старики. А наши — это постаревшие родители, которых мы помним другими, молодыми и полными сил и которые еще относительно недавно исполняли в нашей жизни совсем иную роль.
Мы не готовы разрешить им одряхлеть, поглупеть и впасть в детство. Мы хотим ими гордиться.
И потому пытаемся заставить их заниматься спортом, правильно питаться, больше гулять, развить память и осознать всю глубину ошибочности своих устаревших взглядов на жизнь, чтобы дать нам возможность писать в «Фeйсбуке» посты об их удивительных успехах.
Ежедневно и ежечасно мы всеми силами пытаемся не дать им постареть. И тратим на это безнадежное дело огромное количество энергии и сил. Глупостей не говорить. Одеваться ярче. Пользоваться Интернетом. Не сидеть дома. Мама — самая красивая. Папа — самый сильный.
Основная причина абсолютного большинства наших конфликтов и ссор с пожилыми родителями заключается в том, что мы не готовы принять то, что делает с ними время. Время их портит. Мы ссоримся с ними, пытаясь их «починить». Но старость — болезнь необратимая.
Ни один — подчёркиваю, ни один — из огромного количества старых, пожилых стариков, с которыми я имею счастье ежедневно общаться вот уже второй десяток лет, не является в моем представлении полностью адекватным человеком — по крайней мере с точки зрения норм, принятых для нашего с вами возраста.
Пожилые люди живут в других, отличных от наших, системах координат. Есть только один способ улучшить наши отношения с ними. Один-единственный способ сделать эти отношения легкими и простыми. Этот способ заключается в том, чтобы понять и принять, что лучше эти отношения уже не будут никогда. И легкими и простыми тоже никогда не будут.
Нужно найти в себе силы, чтобы дать старикам возможность быть такими, какие они есть. Уважать их детский выбор. Выполнять глупые просьбы. Не относиться серьезно к их идеям. Соглашаться на странные требования. Не спорить с ними, когда они говорят абсолютную и очевидную чепуху. Потому что — зачем? Какой смысл?
- — Мама, какой кофе ты хочешь?
- — Растворимый, самый дешевый!
- — Хорошо.
Наша задача ведь не в том, чтобы мы могли ими гордиться, а в том, чтобы сделать оставшееся им время максимально комфортным и приятным. Это очень разные задачи.
Духовное завещание: как передать близким свой опытО практике написания писем, в которых человек может подытожить свою жизнь, дать напутствие и поделиться уроками с теми, кто останется после его ухода
Мой отец, кстати, был лучший в мире волшебник. Я не вру.
Я как сейчас помню мамин голос из кухни: «Саша, перестань играть с мячом в квартире!» И мяч, отлетающий в тяжеленную вазу, которая медленно, неумолимо падает на черное стекло чешского серванта.
И грохот разбивающегося сервантного стекла, вмиг покрывшегося паутиной трещин. Мамины слова помню: «Папа придёт с работы — сам ему будешь объяснять!»
Помню, как мы с мамой куда-то ушли, и была зима, и я боялся вернуться, потому что представлял, что вот папа уже пришёл с работы, снял пальто, вот зашёл в гостиную и обнаружил разбитое стекло. Я представлял всю силу его справедливого гнева. Как ему объяснять про мяч — я не знал. И лучше всего я помню, как мы с мамой вернулись домой.
И как я, ожидая заслуженной выволочки, обнаружил, что разбитое стекло на серванте — целехонько. И помню смеющегося отца. Папа, советский инженер-рационализатор, сумел как-то перевернуть разбитое стекло таким образом, что гордость отечественного приборостроения радиола «Рига» прикрыла собой все произведенное мною безобразие.
И мне ничего не было!
Вспоминая весь этот ужас, я потом еще долго заглядывал время от времени одним глазом в щель под радиолу, чтобы посмотреть, как же там дико страшно. И каждый раз снова радовался папиному волшебству. Мой папа-волшебник умер в городе Москве от сердечного приступа в 2004 году.
К этому времени у него уже было два инфаркта. Как инженер-рационализатор он пытался при помощи таблеток сам наладить работу сердца. Папа составлял спасительные, как ему казалось, схемы и записывал на бумажной ленте точное время приема лекарств и их дозы.
В больницу ехать он наотрез отказывался.
Даже когда уже только сидел в кресле, а лежать не мог — задыхался.
Сердечники задыхаются.
Я не знаю, почему не отправил его в больницу насильно, вопреки его глупой старческой воле. Наверное, потому, что в глубине души мне очень хотелось, чтобы и с собственным сердцем у него все получилось так же удивительно прекрасно, как со стеклом чешского серванта.
И чтобы он остался волшебником, способным меня, ребенка, по-прежнему поражать недоступными моему пониманию чудесами. Волшебником, а не впавшим в детство испуганным стариком. Я договорился с ним, что, ну, вот если еще один приступ, то тогда уже обязательно, в больницу. Приступ случился через пару дней.
Отца умчали на скорой. Он умер по дороге.
— Мы знали, что ваш отец уважаемый человек, и сделали больше обычного, — сказал мне в утешение врач, когда я пришёл за вещами.
Рисунок Саши Галицкого. Иллюстрация к книге «Мама, не горюй!»
Как доставить старикам удовольствие?
Вот скажите, вы довольных стариков часто встречаете? Да их вообще в природе почти нет.
Каждую пятницу в коридоре дома престарелых я встречаю Элиягу. Сейчас ему почти 101 год.
— Как дела, Элиягу?
— Очень плохо! Все болит и скучно!
Элиягу за свои сто лет успел и в Варшавском университете поучиться, и от фашистов побегать по Европе, и подиректорствовать в доме беспризорных польских детей в сороковые, и стать известным учёным-микробиологом в шестидесятые. Его жизнь была полна впечатлений. А сейчас? Людям для удовольствия обязательно нужны новые впечатления. А старикам их не хватает. «Все болит и скучно».
— Привет! — говорит мне сосед-пенсионер Феликс со второго этажа. — Ты куда это?
— Дочь забрать со станции.
— А можно я с тобой тоже поеду?
— Не, не надо. Я спешу.
Через полчаса возвращаемся с дочкой, дверь квартиры Феликса открыта, в дверях стоит сам Феликс и ждет — вдруг получится опять поговорить? Скучно Феликсу.
Впечатления — это то, чего старикам не хватает больше всего. И то, что они поэтому больше всего ценят.
Не так давно в доме прeстарелых, где я работаю, дед утонул в бассейне. Бабушка, которая живет напротив бассейна, выставила стульчик на балкон, сидит и смотрит на работу бригады «скорой», которая вылавливает покойника.
— Уходи! Не надо на это смотреть! — кричат ей снизу санитары.
— Почему? Мне интересно.
И обсуждение с подругами потом:
— Сколько из него воды вылилось, ты виделa?!
В собственной, личной, индивидуальной жизни у стариков мало хорошего. Боль, физический дискофорт, усталость, страх перед будущим. Все эти неприятности никак нельзя преодолеть, исправить или вылечить. От них можно только отвлечься.
Старики очень ценят все, что так или иначе может их отвлечь от неприятных физических ощущений, дурных мыслей и переживаний.
Поэтому, если вы хотите доставить своим пожилым родителям удовольствие, не дарите им скороварку, кофеварку, стиральную машину или любой другой, с вашей точки зрения, абсолютно необходимый в хозяйстве объект, появление которого, как вам кажется, непременно доставит им радость.
Не доставит.
Если вы хотите доставить им радость, подарите им свое время. Но только, конечно, не какое-нибудь пустое, скучное и завалящее. Выберите для подарка время качественное, яркое, необычное.
Один мой знакомый никак не мог угадать с подарком пожилой маме на день рождения. Все, что он ни пробовал, не вызывало у мамы почти никакой реакции. Сережки золотые дорогущие. Прекрасный кашемировый свитер. День в спа.
Все это было перепробовано и не принесло желаемого результата. Мама вежливо благодарила, но никакой радости от подарка явно не испытывала.
Пока как-то однажды обстоятельства не сложились так, что на день рождения мамы мой знакомый оказался в отпуске с друзьями.
О подарке маме он заранее не побеспокоился и очень переживал по этому поводу. И в конце концов он поступил так. Пригласил друзей на ужин в ресторан в порту, у моря. Подключил маму по «Скайпу», с видео.
И каждый из гостей по очереди пообщался с ней, сказал какие-то хорошие слова. Это продолжалось больше часа.
Эффект был потрясающий! Мама была в восторге — таком, какой ни спа, ни сережки, ни свитер у нее и близко не вызвали.
«Я счастлива, что ты у меня есть»Монолог о жизни рядом с человеком, больным деменцией
Другие мои знакомые как-то решили по-настоящему отпраздновать день рождения бабушки, которой исполнялось семьдесят шесть. Купили ей в подарок прекрасный смартфон.
Но прежде чем его вручить, попросили бабушку тоже внести свой вклад в намеченное торжество и приготовить несколько особенно любимых всей семьей блюд. Готовить нужно было долго и серьезно. Весь день бабушка провела на кухне, помогали ей, конечно, все — и внуки, и дети.
Вечером, когда пришли гости, бабушке вручили ее подарок — смартфон… который не вызвал у нее абсолютно никакой реакции.
Но когда год спустя, перед следующим днем рождения, мои знакомые спросили у бабушки, чего бы ей хотелось на этот раз, — выяснилось, что единственное, о чем она мечтает, это снова провести целый день на кухне вместе со всей семьей, за общей готовкой, как в прошлом году.
Старики ценят все, что отвлекает их от собственного не самого веселого состояния. И потому используют абсолютно любую имеющуюся у них возможность переключить внимание со своего внутреннего мира на внешний.
Вы никогда не задумывались над тем, почему старушки вечно сидят на скамейке и смотрят на прохожих? Или почему пожилые люди всегда так сильно интересуются чужими делами? Или почему туризм так популярен у тех, кому за 70?
Ну, вот теперь вы знаете.
Рисунок Саши Галицкого. Иллюстрация к книге «Мама, не горюй!»
Самое трудное и самое главное
Это самое что ни на есть главное, про что написано в этой книжке. Оно же — самое трудное. И самое важное.
Слушайте внимательно. Что бы ни происходило, как бы тяжело ни было, какие бы обиды вольно или невольно нам пожилые родителями ни нанесли — завтра будет новый день. И до завтра нужно научиться забывать все, что происходило сегодня.
Мы не тащим обиды изо дня в день. Мы выкидываем их из головы, из сердца, из памяти — и просто забываем. И начинаем новый день взаимоотношений с чистого белого листа. И тогда все станет хорошо.
Мы же их любим? Да?
И долго ли им осталось?..
Использовано стоковое изображение от Depositphotos.
Мой ребенок в больнице
Когда ребенок попадает в больницу, родителям не до конфликтов с медиками, но бывает, их не избежать: вы хотите к ребенку, а вас не пускают, врач оперирует сложными терминами, которые вы не понимаете, а карту с результатами анализов не показывает.
Полина Калмыкова
изучила права
Некоторые родители готовы терпеть всё, лишь бы врачи хорошо относились к ребенку, другие безоговорочно верят авторитету медиков и не спорят, хотя многие требования родителей защищены законом.
Узнайте свои права и не бойтесь их отстаивать. Вот что вы точно можете сделать, когда ребенок в больнице — даже если внутренние правила медучреждения это запрещают.
Это касается не только обычной палаты. Если ребенок в реанимации, запретить посещение врачи не могут, но вправе потребовать соблюдения правил: надеть бахилы и халат, выключить телефон и другую электронику, не трогать медицинскую технику, покинуть помещение во время инвазивных манипуляций — например, установки катетера.
В реальной жизни врачи и медсестры не любят пускать родителей в реанимацию и используют для этого множество отговорок: ограничивают посещения часом в день или говорят, что присутствие посторонних мешает другим маленьким пациентам.
Благотворительный фонд «Детский паллиатив» подготовил для таких случаев брошюру, в которой подробно рассказано, как вести себя в детской реанимации. Еще есть инфографика с основными контраргументами на отговорки врачей — чтобы вы смогли договориться с ними мирно.
Находиться с ребенком в больнице можно независимо от его возраста, но право на бесплатное спальное место и питание предусмотрено только в двух случаях: если пациент младше четырех лет или если врач видит необходимость в пребывании родителей с ребенком из-за медицинских показаний.
В остальных случаях лежать в больнице вместе с ребенком тоже можно, но за кровать и питание в столовой придется платить.
Не теряйтесь, если вы ничего не понимаете в медицинских терминах, которыми вас завалил лечащий врач. Попросите его объяснить еще раз — это ваше право по закону.
Если не помогло, попросите показать медицинские документы: вы можете не только посмотреть всю информацию, относящуюся к истории болезни вашего ребенка, но и получить копии и выписки из его медкарты для консультации с другими специалистами.
Начать лечение ребенка без вашего ведома врач может, только когда есть угроза жизни пациента. В остальных случаях почти на все медицинские вмешательства нужно согласие родителей. Прежде чем вы подпишете документ, врач должен рассказать, для чего нужна процедура и какие могут быть последствия.
Медики тоже люди, а значит — с любым из них могут возникнуть трудности в общении или непонимание. Чтобы напряжение в отношениях с врачом не мешало лечению ребенка, можно выбрать другого специалиста.
Иногда в больнице не могут удовлетворить просьбу пациента. Такое бывает, когда кадров не хватает или у всех врачей большая нагрузка. В таком случае можно поменять больницу — право на выбор медицинской организации у вас по закону тоже есть.
Если вы не болеете сами, а лежите в больнице с ребенком, то все равно можете получить больничный. Если ребенок младше 7 лет, лист нетрудоспособности полагается родителю на весь срок болезни. Если ребенку от 7 до 15 лет, больничный оформят только на пятнадцать дней, а если ребенок старше 15 лет, не дадут вообще.
Иногда дети болеют очень тяжело, и им приходится находиться в больнице долгое время. В такой ситуации у некоторых родителей возникает желание, например, крестить ребенка в надежде, что это поможет быстрее справиться с болезнью.
Закон этого не запрещает: если проведение религиозного обряда возможно в условиях больницы, врачи и медсестры не должны этому препятствовать.
Если ваши права нарушены, а врачи ссылаются на внутренние правила, звоните на горячую линию Минздрава или в Росздравнадзор. Порой очень действенно бывает прямо в присутствии медиков позвонить в страховую компанию, выдавшую вам полис ОМС: по закону она должна защищать ваши права в качестве пациента.
Пожаловаться на нарушение прав можно и в прокуратуру, для этого напишите заявление в интернет-приемной или позвоните на горячую линию прокуратуры своего региона.
Не всегда бывает просто разобраться в медицинских терминах и постановлениях Минздрава. Возможно, эти статьи помогут вам узнать больше о своих правах — и сэкономить:
Если близкий тяжело болен
Тяжелая болезнь становится испытанием и для больного, и для его семьи. Зачастую первыми о болезни узнают родственники и оказываются перед вопросом: как сообщить о болезни своему близкому?
Важно избежать жёсткой позиции, например: «В случае такой болезни человек обязан все знать». В этой ситуации следует идти за больным. Здесь только сам больной может быть «гидом, за которым необходимо чутко и точно следовать».
Очень часто больной человек спрашивает у своих родных о диагнозе, о прогнозе лечения. Было бы ошибкой отвечать ему сразу, назвав диагноз. Одни больные хотят и готовы узнать диагноз, для других такая информация будет чрезмерной, и будет действовать на них разрушающе.
Вовсе не факт, что спрашивая о болезни, человек готов и хочет узнать свой диагноз.
Например, прежде чем отвечать на вопрос о диагнозе можно спросить: «А когда ты был в больнице, что тебе говорил врач?» Если в ответ вы услышите: «Я не спрашивал диагноз, не хотел знать!», то, в таком случае, будет ошибкой назвать диагноз, возможно сейчас больной может поговорить о своей тревоге, о том, как изменится его жизнь и жизнь всей семьи в связи с болезнью, о лечении, о ближайшем будущем и т.д. Информацию о болезни нужно сообщать дозировано, каждый раз проверяя готов ли человек сегодня узнать немного больше о своем заболевании и сохраняя надежду.
Важно понимать, если человек заболел, то от близких понадобится много труда и терпения, поэтому силы должны расходоваться разумно. И в заботе о больном родственнике необходимо помнить о себе, поддерживать себя, пополнять запас своих сил. Иначе в результате перенапряжения силы иссякнут, и больной может остаться совсем без внимания.
Пример обращения на сайт: Добрый день. Моей маме летом будет 90 лет. Живем мы втроем, я, муж и мама.
Физически у мамы здоровье по возрасту, хороший аппетит, сама ходит на горшок, с ходунками передвигается по квартире, а с головой проблемы, ничего и никого не помнит, называет меня дочкой, а тут же спрашивает, есть ли у нее дети, и где они. Часто бывают галлюцинации, видит чужих людей, слышит голоса. Одну её надолго не оставить.
Когда уходим на работу, приходит сиделка. Я уже 3 года даже на дачу с ночевкой не могу съездить. Мне 55 лет, мужу 60. Продолжаем работать. Летом у обоих отпуск. Хотелось бы куда-то съездить отдохнуть, пока есть деньги и здоровье. Есть возможность маму на месяц пристроить в дом престарелых.
Я только боюсь, не станет ли ей хуже от перемены обстановки, вдруг у неё совсем «крыша» съедет? Можно ли это сделать? За неё переживаю, но и себя жалко. Мне ведь тоже немного времени для активного отдыха осталось, а я все дома сижу и про «смертушку» слушаю, у самой начинается депрессия.
Ответ психолога: Здравствуйте, Татьяна! Вы переживаете за маму, стараетесь не оставлять ее надолго одну, обеспечить необходимый уход.
Но и Ваше собственное самочувствие уже начинает вызывать беспокойство, Вы чувствуете, что необходим отдых, что если все время сидеть дома и слушать про “смертушку”, то недалеко и до депрессии. И Вы как будто спрашиваете разрешение – можно ли Вам съездить отдохнуть на лето.
Татьяна, разрешить ли себе съездить отдохнуть — зависит только от Вас. Но можно облегчить себе выбор, взвесив все “за” и “против”. Наблюдается ли Ваша мама у врача-психиатра? Вы можете проконсультироваться с ним по поводу того, как может отразиться на состоянии мамы временный переезд в дом престарелых.
Также важно оценить и Ваше собственное состояние – сейчас физическое здоровье мамы соответствует возрасту, но неизвестно, как она будет себя чувствовать в дальнейшем, какой уход потребуется. Все это потребует Ваших сил.
Как долго Вы сможете продержаться без отдыха? Есть ли возможность подключить к уходу за мамой других родственников? Какого мнения придерживается Ваш муж – ведь все происходящее отражается на нем и на Ваших отношениях. Все это может склонить Ваш выбор в ту или иную сторону.
Пример обращения на сайт: Здравствуйте! Мне 47 лет. Я живу в Иркутске, замужем. Ухаживаю за мамой (78 лет), она себя не обслуживает после инсульта уже 4 года, и сидела с внуком, ему 6 лет. Может причина моего состояния внук, который много болел и часто лежал в больницах, и мама тоже, я медсестра и очень мнительная.
Страшно за них было, сейчас страшно за маму. Понимаю, что это жизнь, но очень сильно психически устала. Работу найти не могу, сертификат продлевать надо, да и не хочу в медицину, т.к дома хватает лазарета. В этой квартире мы живем с 2005 года. т.
е 6 лет, и эти 6 лет я нахожусь в длительном стрессе за всех: маму, внука, свою в будущем старость. Что со мной??? У меня одни комплексы. Мне часто говорят дочь и муж, что мы работаем, мы пришли с работы, устали или нам на работу.
Чувство, что я всем обуза неработающая, хотя я варю, бегаю по магазинам, стираю, убираю, забираю внука из садика, 3 раза в день кормлю маму. Я стала весить 53 кг, хотя всегда была 58-60. Может у меня психическое истощение, сильно боюсь землетрясения.
В 2008 году в Иркутске было 7 балов, я с внуком бежала с 5 этажа, а бабушку оставила дома, у меня постоянный страх всего. Заниженная самооценка, я потеряла смысл жизни, у меня нет цели. Если честно, то я хочу жить одна, но я понимаю, что у меня нет таких денег. Я всю жизнь прожила с матерью.
Сейчас, мы живем в одной квартире 4 поколения, понимаю, что мне никто не поможет, просто крик души, Я не верю ни во что! Знаю, что я никому не нужна, только чтоб всех обслуживала, работу в 47 лет не смогла найти. Я бы уехала, но некуда. Просто написала, может легче станет. Еще раз извините меня!
Ответ психолога: Здравствуйте, Ирина! Я услышала Ваш крик души. Вы написали, не надеясь, что кто-то сможет помочь. Действительно, иногда, чтобы «стало легче», очень хочется просто выговориться и быть услышанной.
Неразрешенные бытовые проблемы, болезнь близких людей привели Вас к состоянию усталости, длительного стресса. Вы потеряли в жизни цель, перестали любить себя. Судя по всему, Ваша жизнь в последние годы связана исключительно с тем, чтобы помогать, ухаживать. Вы не можете этого не делать.
Но что мешает в повседневной суете уделить хоть небольшое время себе? Что радовало Вас раньше? Что интересовало? Что из всего этого Вы можете реализовать сегодня? Ирина, Вы пишете о своих страхах, заниженной самооценке, о потере смысла жизни. Безусловно, Вам нужна помощь психолога (лучше, чтобы она была очная).
Как вариант – позвоните на Телефон Доверия в Вашем городе. Профессиональный психолог не решит Ваших бытовых проблем, но, возможно, поможет Вам с ними справляться.
Часто родственники в заботе о своем близком допускают ошибку, отнимая из-за болезни у человека контроль над его жизнью. Необходимо осознать важность сохранения контроля самим больным, так как потеря его неизбежно ведет в депрессии. Важно оставить за больным человеком выбор.
Если речь идет о тяжелой болезни, пусть это будет выбор в мелочах, важно, что бы его делал сам человек.
Например, что он будет сегодня кушать, вот это или вот это? Также необходимо позволить больному делать то, что в его силах, возможно, это будут самые простые вещи, так, например, не нужно кормить человека с ложки, если он может делать это сам, пусть медленно и неопрятно.
Пример обращения на сайт: Здравствуйте! Год назад у моего сына (ему 20 лет) появились проблемы с толстым кишечником. Лежали в 5 больницах. Все анализы и исследования показывали, что предпосылок для операции нет, но лучше ему не становилось, не помогали ни диеты, ни лекарства. В декабре сделали операцию, удалили три спайки.
Но легче ему не стало: постоянные головные боли, тошнота, слабость, ослабление зрения, страхи, бессонница, боли в сердце, боли внизу живота, нерегулярный стул. Вообще, жизнь стала невыносимой как для него, так и для всех близких. И вот, 3 дня назад очередной криз — на скорой забрали в неотложку — диагноз — вегето-сосудистая дистония (нервное истощение).
Сын — студент, сейчас дипломная, скоро сессия, ложиться в больницу никак. Что делать? Помогите.
Ответ психолога:
Здравствуйте, Оксана! Год назад у вашего двадцатилетнего сына возникли проблемы со здоровьем, изменившие Вашу жизнь, сделавшие ее невыносимой. Вы просите совета о том, как «обойти» назначение врача о госпитализации вашего сына в лечебное учреждение.
Понимаете ли Вы всю ответственность, которую берете, таким образом, на себя? Человеческий организм функционирует как единая система. Если человек длительное время работает на пределе своих физических и психических возможностей, наступает истощение.
Когда человек продолжительное время пребывает в подобном режиме, ничего не предпринимая, тогда включаются защитные механизмы и тело (болезнь) останавливает человека. Такие заболевания называют психосоматическими. Ваши переживания за успешное окончание сыном института понятны, но нет рецепта, как, избегая назначений врача, закончить дипломную работу.
Есть более страшная опасность — учеба рано или поздно закончится, а вот утраченное здоровье вернуть может оказаться сложно. Предоставьте возможность вашему сыну самому принять решение по поводу собственного здоровья и обучения.
Для того чтобы помочь ему, вы можете прояснить — можно ли заменить пребывание в больнице на дневной стационар, либо дистанционное выполнение назначений врача, в институте поинтересоваться условиями отсрочки защиты дипломной работы или академического отпуска. Возможно, при прояснении различных вариантов, подобная перспектива перестанет для вас быть настолько пугающей.
В своем психологическом состоянии больной переживает несколько стадий. Эти стадии описаны многими специалистами. Так, например, почитать о них можно в книге «О смерти и умирании» американского психиатра Элизабет Кюблер-Росс или книгах Андрея Владимировича Гнездилова, психиатра, основателя хосписа в Санкт-Петербурге.
Первая стадия — это психологический шок. На этом этапе человек не верит в то, что это произошло: «Не может быть, почему я, это ошибка диагноза, другой врач скажет по-другому».
Отрицание, ощущение, что это происходит не с ним, не в его жизни, поиск виноватых, поиск причин, поиск шансов и возможностей исправить случившееся, обмануть реальность, обмануть, в конечном счете, самого себя, найдя подтверждение, что все не так уж страшно. Это происходит от того, что принять случившееся страшно, невыносимо трудно, болезненно.
И именно из-за избегания правды люди застревают в этом периоде чаще всего навсегда. Некоторые пациенты так и не переходят на другую стадию осознания и могут продолжать ходить к врачам, пока не найдут того, кто разделяет их позицию. И тогда вся жизнь летит под откос, хотя поначалу так не кажется.
И единственное, что возможно на этом этапе: поверить в то, что то, что случилось — безвозвратная, безжалостная, бескомпромиссная, ужасная, окончательная правда. Это очень больно и очень тяжело, но это путь в будущее.
Вторая стадия – это гнев. Гнев — это хороший знак, это знак жизни, знак того, что человек сопротивляется, не хочет болеть. Полезно понимать, что если у человека есть гнев, то не надо его отрицать, не надо говорить, что это плохо. Гнев — это естественная реакция.
Случается, что близкие начинают ощущать себя «мишенью» гнева больного, заключают, что он сердится лично на них и тоже начинают испытывать раздражение, злость и это только ухудшает ситуацию.
Если мы задумаемся о причинах гнева больного, то мы увидим, что чувствовали бы то же самое, если бы наш привычный образ жизни и жизненно важные планы оказались внезапно разрушены.
Когда человек борется, он активный, он включается в жизнь. Хуже, когда человек пассивный. Пассивный – это «легкий» больной для окружающих людей, который все принимает, но на самом деле он находится в позиции жертвы. Когда человек сопротивляется, расспрашивает, это надо принимать как знак того, что у него есть шансы взять на себя ответственность за жизнь и за отношение к смерти.
Третья стадия – торговля, сделка. На этом этапе больной пытается договориться с болезнью, совершить «сделку с Богом». Из своего прошлого опыта, чаще всего детского, человек знает, что существует слабая надежда на вознаграждение за хорошее поведение или исполнение желаний за особые заслуги.
Четвертый период – период депрессии, отчаяния, когда человек понимает: все это правда, болезнь есть, и уйти от этого невозможно. Фаза отчаяния и депрессии – важная фаза. Отчаяние сопутствует осмыслению болезни. Оно необходимо, чтобы принять: «Да, болезнь есть».
Элизабет Кюблер-Росс в книги «О смерти и умирании» пишет, что на этом этапе депрессия является средством подготовки к неминуемой потере всего любимого и ценного, здесь она инструмент перехода к состоянию смирения. В этот период больному не принесут пользы попытки его ободрить или предложения видеть во всем светлую сторону.
Важно позволить больному выразить свою скорбь, просто побыть с ним рядом, не предпринимая постоянных попыток его утешить.
Последняя, пятая фаза – это смирение и надежда. На этом этапе больной уже выплеснул свои чувства, перестал оплакивать неминуемую утрату любимых людей, происходит более или менее спокойное принятие того, что есть. И, несмотря на болезнь, жизнь продолжается, не заканчивается на болезни.
Эти фазы могут идти не в перечисленной последовательности, меняться местами, некоторые фазы могут отсутствовать или повторяться: человек может принимать одну фазу, потом ее отрицать, и так далее.
Члены семьи больного проходят через эти же фазы, и может быть, впервые они осознают, что они тоже будут стоять перед собственной смертью. Сначала многие из них не верят, отрицают сам факт, что в их семье возможна такая болезнь.
Пример обращения на сайт: Как помочь ребенку, девочке 10 лет, что сказать, как успокоить. Маме поставили диагноз — онкология, у девочки слабое сердечко, очень переживает.
Ответ психолога: Светлана, по Вашему сообщению очень сложно понять, кем Вы приходитесь маме и девочке, что подразумеваете под словом «онкология» — смертный приговор, болезнь с вероятностью излечения, долгий хронический недуг. Иногда за подобными вопросами стоит неготовность самого обратившегося в чем-то себе признаться.
Как Вы восприняли это известие, что происходит с вами? Психика ребенка, как правило, достаточно гибкая, чтобы принять печальные известия, а по поводу слабого сердечка лучше посоветоваться с лечащим врачом.
Откройте тему в личном кабинете, напишите подробнее, или обратитесь на нашу линию экстренной психологической помощи 8 (495) 626-37-07.
Так родственники могут обращаться к разным врачам в тщетной надежде, что диагноз окажется ошибочным, могут искать помощи и поддержки у целителей и гадалок и пр. Лишь постепенно им удается посмотреть на то, что происходит в действительности. И этот прямой взгляд на тот факт, что их близкий человек тяжело болен, несет резкую перемену в их жизни.
В зависимости от того, как относится к болезни сам пациент, в какой мере он осознает ситуацию и насколько способен к общению, вся семья, быстрее или медленнее, тоже проходит через несколько этапов.
Если они способны обсуждать и принимать решения совместно, то самые важные проблемы будут взяты под контроль сразу, без потерь времени и без изнурительных эмоций.
Если же все пытаются что-то скрыть друг от друга, то между родными людьми выстраиваются искусственные барьеры, сильно затрудняющие постепенную подготовку семьи и больного к печальному событию. Конечный результат получается значительно более тяжким, чем в той семье, где умеют вместе поговорить и поплакать.
Что делать, если не кладут в больницу | Блоги | ОТР
19 января в перинатальном центре Симферополя при подготовке к искусственным родам умерла пациентка. Смерть произошла, несмотря на проводимые реанимационные мероприятия.
Накануне женщина обращалась за помощью в республиканскую клиническую больницу имени Семашко, где ей отказали в госпитализации из-за отсутствия полиса и паспорта.
Отец погибшей утверждает, что документы у нее украли летом 2017 года.
Прокуратура Симферополя возбудила уголовное дело в связи со смертью 21-летней женщины. Дело открыто по части 2 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»).
Плановая госпитализация
Если пациент обращается в больницу не для получения экстренной помощи, такая госпитализация рассматривается как плановая. В список необходимых документов для попадания в стационар в таком случае входят направление районного специалиста, документ, удостоверяющий личность (паспорт, свидетельство о рождении), медицинский полис.
Если врачи считают, что для жизни и здоровья пациента нет видимой угрозы, ему может быть отказано в плановой госпитализации в связи с отсутствием необходимых документов.
В самой больнице отказ в госпитализации уже успели опровергнуть. По словам главного врача Александра Остапенко, девушка сама ушла из медучреждения после телефонного разговора с родственниками.
«Она позвонила матери и сказала ей: «Если вы не хотите меня забирать, тогда я сама уйду». Мы не отказывали ей в госпитализации», — сказал Остапенко.
Экстренная госпитализация
- Основаниями для оказания экстренной помощи в условиях стационара являются: угроза жизни пациента; пребывание пациента в состоянии, требующем коррекции в отделениях реанимации и интенсивной терапии; пребывание пациента в состоянии, угрожающем жизни и здоровью окружающих.
- Направление больных для получения помощи в экстренном порядке происходит по направлению врача (фельдшера) скорой медицинской помощи в соответствии с графиком дежурства стационара; при личном обращении в приемное отделение учреждения, оказывающего услугу; в случае неспособности больного (пострадавшего) самостоятельно передвигаться (нахождении в бессознательном состоянии) он может быть доставлен членами своей семьи или бригадой скорой медицинской помощи.
- Отсутствие страхового полиса и личных документов не является причиной отказа в экстренной госпитализации.
- Это нам подтвердил и президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский:
«Вся экстренная помощь не требует наличия документов: ни полиса, ни паспорта, вообще никаких. Поэтому, если была экстренная ситуация и был отказ – то это уголовное преступление. Судя по тому, что она (пациентка) погибла на следующий день – состояние было если еще не экстренное, то близкое к экстренному».
Если вы сами добрались до приемного покоя, но врач отказывается вас госпитализировать, алгоритм такой: требуйте отказ в письменной форме (обязаны написать), затем снова «горячая линия» или Прокуратура.
Как общаться со скорой
Несколько советов для случаев, когда вам или вашим близким станет действительно плохо.
В ряде регионов эта служба разделена на две: скорая помощь и неотложная помощь. Неотложная помощь призвана действовать тогда, когда пациент сам не может добраться до врача, но его здоровью нет непосредственной угрозы (грипп с высокой температурой, например). Если случай на ваш взгляд серьезный — нужно вызывать именно скорую помощь.
- Если диспетчер отказывается направлять бригаду (пожилой больной, онкология) действуйте так:
- — Потребуйте, чтобы диспетчер назвал номер вашего обращения.
- — Подчеркните, что существует реальная угроза жизни или здоровью пациента
— Сообщите, что отказ Скорой приехать подпадает под уголовные статьи «Неоказание помощи больному» и «Оставление в опасности». И что вы сообщите об этом в полицию.
Если эти аргументы не подействуют (а в большинстве случаев, как уверяют специалисты, их бывает достаточно), то звоните в полицию. Это можно сделать по номеру «02» или «102» либо по единому номеру вызова всех экстренных служб: «112».
Но тот же Александр Саверский несколько успокаивает:
«Отказать в вызове скорой – это право диспетчера, но и риск диспетчера. Вплоть до уголовной ответственности, если он принял неправильное решение. Поэтому у нас по статистике Росздравнадзора 37 процентов непрофильных вызовов скорой помощи. Т.е. диспетчеры перестраховываются».
Если приехавший врач отказывается доставить больного в больницу, а вы с этим не согласны, звоните снова в диспетчерскую и настаивайте на госпитализации. Если и это не помогает – есть «горячая линия» местного органа здравоохранения.
А вот выбрать больницу вам вряд ли удастся. Если случай экстренный – повезут в ближайший стационар. Но попробовать задать вопрос стоит. Если есть варианты и состояние больного позволяет, могут позволить выбрать больницу.
Персонал больницы, куда доставили пациента по «скорой» обязан оказывать ему помощь до тех пор, пока сохраняется угроза жизни и здоровью. И помните – для всех случаев есть «горячая линия».
- Круглосуточный телефон Росздравнадзора по соблюдению прав граждан в сфере охраны здоровья: 8 800 500 18 35
- Звоните и требуйте «скорую».
- Сергей Анисимов
Оставить комментарий